Великий сказочник Альмош Яшик. Он не кто иной, как Бог Отец, который держит мир в своей крепкой руке и широкими движениями передвигает фигуры по листу бумаги
Альмош Яшик – венгерский художник, график, живописец, иллюстратор и дизайнер костюмов.
Сын судьи окружного суда, окончив уездную государственную гимназию, стал студентом Национальной королевской венгерской школы рисования и Педагогического колледжа рисования. Помимо Берталана Секели, его учителями были промышленным художником Роберт Надлер и художники Ласло Хегедуш и Тивадар Земплени. Получив диплом учителя рисования, более 10 лет был преподавателем Будапештской школы промышленного дизайна и руководителем переплетной мастерской, где сам проектировал переплеты, и даже опубликовал серию статей по истории и технике переплетного ремесла.
Но в 1920-ом году столичный совет отстранил его от работы преподавателем в школе промышленного дизайна из-за его роли во времена Венгерской Советской Республики и занес в список Б (черный). Однако его ученики попросили открыть для них частную школу, так как после случившегося они ушли из школы промышленного дизайна.
Так была основана частная школа Яшика, местонахождением которой стал его дом и мастерская. Он не ставил поступление в свою школу в зависимость от вступительного экзамена: его принцип заключался в том, что каждый может рисовать в определенной степени. Школу посещали в основном девочки-подростки, которые после ее окончания могли найти работу в различных сферах художественной жизни. Опираясь на практику школы промышленного дизайна и приспосабливая ее к потребностям новой цивилизации, он разработал свою рационально построенную систему образования, основанную на принципе градации способностей.
Он не готовил своих учеников к дизайну в определенном стиле или манере, а использовал отечественные и зарубежные художественные и художественно-педагогические достижения, чтобы развить в них как можно большую открытость и чуткость к явлениям жизни и искусства. Своим ученикам прививал современный стиль украшения и оформления, основанный на национальных, орнаментальных народных традициях. Приспосабливаясь к возрасту, способностям и таланту, он приобщал их к собственным художественным задачам. Он работал с некоторыми из них в течение более длительного или более короткого периода времени, создавая идеальный дух мастерской и групповой работы - в первую очередь в области дизайна сцены и костюма - что было сопоставимо с Баухаусом, реализованным в то же время, когда и школа Яшика.
В середине 1920-ых годов сотрудничество с директором Национального театра Анталом Неметом заложило основу для новой деятельности студентов. Яшик был первым, кто ввел в стране преподавание сценографии.
Кроме педагогической деятельности, занимался и творчеством.
Он начал свою карьеру как очень талантливый представитель поколения, которое было затронуто как открытием венгерского народного искусства, что породило большие надежды, так и волной символизма, проникшей в модерн. И более того - это поколение предприняло захватывающую попытку примирить эти две различные системы идей. Отказавшись по окончании художественной школы от живописи и преподавательской практики своих учителей, он увлекся австро-германским стилем модерн. Повлияли на него и художники Геделле. Причем венгерский сецессион Шандора Надя был ближе всего к нему национальным и универсальным характером своей символики. Яшик переплетал образные мотивы, известные из международного символизма, с национальными декоративными знаками. Используя и формы, принятые в живописи международного модерна -зигзаги, спирали, круги, звезды, он стремился со своим богатым воображением подчеркнуть венгерский характер декоративных элементов.
Его картины нельзя отнести ни к одному из течений того времени. Он не сочувствовал устремлениям художников Надьбанья или Восьмерки, он не присоединился к представителям венгерского постимпрессионизма, Великой равнины или римской школы. Аллегорические картины 1920-ых годов, наполнены переживаниями художника, стоящего вне вихря жизни, ясно сознающего суетность мира и смотрящего на жизнь с эстетической утонченностью и кроткой покорностью. Он часто представлял аллегорические идеи, отображавшие его внутреннюю жизнь и мир мыслей.
Его ироничный юмор и пристрастие к гротеску сродни творчеству таких иллюстраторов, как Артур Рэкхэм и Вильгельм Буш. Особенно нравился ему Эдмон Дюлак из-за его восточного воображения, похожего на его собственное. Однако в конце 1920-ых годов он отказался от своих разноплановых экспериментов в поисках стиля. Его работа под названием «Искусство книжной иллюстрации» на самом деле была скрытой исповедью, резюмирующей его успехи и неудачи, его многолетнюю борьбу с самим собой и его потребность в новом образном решении.
В 1930-ые годы он навсегда порвал с символизмом, и его интересы в живописи обратились к религиозным темам. Его стиль был упрощен, вместо множества цветов он обходится одним цветом. Благодаря использованию глубоких тонов его картины создают особый, зловещий эффект. В эти годы он серьезно заинтересовался декоративностью японского искусства, которое лихорадило художников конца 19-го века и рубежа веков. И даже создал декорации и костюмы для пьесы Миклоша Каллая на японскую тематику «Сокровище ронина»
В своей художественной практике разработал процесс, сходный с методом дальневосточных живописцев тушью. Иллюстрировал важнейшие сцены Ветхого и Нового Заветов в чистом, сведенном к одному или двум цветам стиле, и этими работами Яшик положил конец своим поискам стиля, начавшегося с декоративного венгерского модерна и закончившегося не менее утонченным, но предельно упрощенным языком форм.
Аналогичный процесс происходил и в его книжной иллюстрации, в которой свободно проявлялась его поэтическая фантазия, восточная пышность, прекрасное мастерство характеризации, юмор, ирония и гротеск. Многие классические произведения венгерской литературы он интерпретировал в своих рисунках. С совершенной интуицией иллюстрировал венгерские сказки, произведения Верешмарти, Петефи, Арани, Ференца Моры, Элека Бенедека, понимание созвучно «душе» текста, к которому он по-разному приспосабливался. Так, для «Лаодамии» Бабица он создал иллюстрации, напоминающие греческие картины на вазах.
Его искусство рисования сложилось в ту «великолепно-чуткую детскую игрушку», которая, по его мнению, является «сущностью, целью и значением книжной иллюстрации». Он свободно изображал человеческие фигуры и фигуры животных в воздушной манере, объединяя изображаемую сцену в несколько мотивов и форм, используя экспрессию рисунка с несколькими сильными цветовыми пятнами.
Его сильно привлекало сюрреалистическое, монстры, сверхъестественное, и он любил иллюстрировать фантастические произведения. Он считал, что «художником может быть только тот художник, который не только наблюдает жизнь в ее внешних явлениях, но и может чувствовать ее внутреннюю конструкцию».
Рисунки Яшика, передающие шедевры венгерской поэзии и народной культуры, и изобилующие подробностями, фантазиями и скрупулезным изображением мелочей и деталей рисунки были предвестниками венгерского сюрреализма.