Миры символизма, мистики, космогонии и мифологии Францишека Седлецкого
Францишек Седлецки – польский художник, график, живописец, сценограф.
Получив диплом юриста в Ягеллонском университете, он начал изучать искусство в Академии изящных искусств в Мюнхене. Продолжил учебу в Париже в Академии Коларосси. Свои познания в искусстве он расширил в Риме.
Вернувшись в Польшу, жил в Варшаве, периодически переезжая в Париж и Краков. Сотрудничал в качестве иллюстратора с элитным журналом «Химера ». Затем взял на себя графическое оформление ежемесячника «Сфинкс». Позже стал художественным руководителем журнала «Штука».
Вместе с Игнатием Лопенским и Зофией Станкевич был одним из основателей Общества друзей графики в Варшаве. Во время Первой мировой войны жил близ Базеля, где углублял свои познания в принципах антропософии Рудольфа Штайнера и преподавал живопись. Тогда же изобрел технику гравюры на стекле, сделав для Гетеанума Р. Штайнера в Швейцарии 16 огромных витражей.
После войны вернулся в Варшаву, где стал одним из организаторов Ассоциации польских художников-графиков и издавал журнал «Графика».
Талантливый во многих областях, он занимался живописью, графикой, сценографией, занимался литературной деятельностью и принадлежал к группе влиятельных искусствоведов.
Разносторонний художник, Седлецки с одинаковым успехом занимался живописью, графикой и витражами. Он издал серию цветных литографий «Варшава», в котором отчетливо видны реминисценции декоративных композиций Наби и гравюр на дереве Анри Ривьера с его японской эстетикой.
Дебютировал в качестве сценографа по приглашению Людвика Сольского в Театре Мейски в Кракове, создав декорации к «Кракусу» - первой постановке Циприана Камиля Норвида в профессиональном театре. В рамках юбилейной серии спектаклей Юлиуша Словацкого оформил декорации для «Лилли Венеды», «Серебряной мечты Саломеи» и «Балладины». В последующие годы в Объединенном театре в Варшаве оформил декорации к спектаклям в постановке Зельверовича «Свадьба», «Укрощение строптивой», «Иридион». Его называли «предшественником польского монументального стиля», которого привлекал «символизм и монументализм Крейга и всей плеяды немецких театральных реформаторов».
Модернистские литературно-философские течения оказали огромное влияние на его пронизанное мистикой творчество. Иконография, созданная Седлецким, была связана со стилем европейского символизма, эволюционировавшим со временем в сторону синтеза и геометризации форм с одновременной декоративностью. Кроме того, на синкретический характер творчества художника повлияла культура Древнего Египта, Греции, Ассирии, Индии и средневековой Европы.
Герои его картин, наполненных мистикой, космогонией и мифологией - персонажи сказок или легенд, призраки, участвующие в торжестве тайны сил природы и космоса.
В области графики художник практиковал офорт, цветную литографию и монотипию. Причем чистый офорт он использовал редко, обогащая его фактуру сухой иглой, мягким лаком, меццо-тинто и акватинтой. Он начал экспериментировать с графикой, под влиянием «метафизики пола» Станислава Пшибышевского, экспрессивного искусства Эдварда Мунка, мира воображения Уильяма Блейка и визионерской иконографии Одилона Редона. Увлечение воображаемой образностью Редона находит отражение в гравюрах Седлецкого видениями становления мироздания, шествиями фантастических персонажей, вызывающими эротическое беспокойство, мотивами летящих в пространстве голов. Божественная стихия материализуется в лучезарном сиянии звездных созвездий, проникающем во тьму, и принимает форму олицетворений звезд, излучающих внутренний свет. Их силуэты, облаченные в мягкие одеяния из паутины и драгоценных камней, сливаются в поцелуе, кружатся в объятиях или остаются в неопределенном пространстве, подобно персонажам картин Моро. Декоративность композиции, состоящая в умножении и уплотнении деталей, точно определяемых гибкой, прихотливой линией, гармонирует в гравюрах Седлецкого с искусственностью сценических поз. А фигуры королевской четы Ядвиги и Ягелло, выходящих из тьмы, вписывают измерение существования человека и нации в перспективу космоса и вечную цикличность истории.
Вдохновлялся он и культурой Египта, Ассирии, Индии, Греции и средневековой Европы.
Он участвовал во многих международных выставках - во Флоренции, Стокгольме, Риме, Брюсселе, Падуе, Токио и Буффало. В Париже он участвовал в Салоне Независимых и Осеннем салоне. В Польше представлял свои работы в Краковском обществе друзей изящных искусств, Варшавском обществе поощрения изящных искусств и Салоне А. Кривульта. Выставлял свои гравюры на всех выставках графики и книжной иллюстрации, организованных Ассоциацией польских художников-графиков. Получил Большую золотую медаль и в Лейпциге на выставке польских книг и гравюр на дереве.
Как теоретик, испытывая влияние антропософии Рудольфа Штайнера, публиковал свои статьи в журналах «Свят» - «О сценическом искусстве», «Жизнь театра», в «Театре Польши», «Литературных ведомостях». Он также написал первую польскую монографию о Елене Моджеевской, публиковал статьи по истории танца - «Религиозный и ритуальный танец» в коллективной монографии «Танец».